Преступление? Сильвестра Бонара

 

Количество нитей протянувшихся к этой книге и от нее сделали бы честь паутине самого искушенного паука. Я бы не взялся описывать их словами, ограничившись наброском Интеллект карты и приятными воспоминаниями, если бы не просьба поделиться озвученная несомненно достойным человеком (а так же отчасти прочитанной следом книгой шевавлье де Местра). Итак путь к книге напомнил мне несколько прописных истин. Знать все невозможно, поиски нового процесс бесконечный (имея два прижизненных изданий Франса, посвященных теме библиофильства, я довольно самонадеяно считал, что достаточно знаком с его книгами на эту тематику).  Интуиции, особенно когда она основана на опыте, стоит доверять, а помощь коллеге книжнику всегда во благо (просматривая один американский сайт в поисках библиографии книг о книгах, наткнулся на вышедший книжный детектив «Чернокнижники», поскольку знаком с человеком для которого именно эта тема представляет интерес перешел в Российский сегмент сети поискать есть ли она на русском языке, а затем, уже отправив ссылку на Озон, прошелся по рекомендациям, с весьма посредственными аннотациями (не верь аннотациям написанным на художественные книги о книгах, авторы таковых, почти всегда исказят суть). Процесс выбора описывать не буду, как и переписывать аннотацию (пока), ограничусь описанием :"самых толстых нитей" потянувшихся от книги. Иллюстрация (картинка на обложке) - привлекла мое повышенное внимание к книгам в формате иноктаво и как следствие в музее Пушкина именно эти книги я рассматривал наиболее внимательно, а сфотографированный стенд с книгой Ксавье де Местра привел эту книгу в мою библиотеку (и более того уже от нее потянуло несколько довольно интересных связей к Пушкину, Суворову, Толстому и библиотеке Адмиралтейства). Еще одна нить тянется сейчас к художнику создавшему картину (в выходных данных художник указан, но нет указания является ли он автором картинки). Сама по себе легкая и хрупкая книга вдруг привела к пониманию, зачем нужны были подставки держащие книги полураскрытыми!
Текст, он тоже не остался "висящим в пустоте" - рассуждения Сильвестра Бонара о природе, книгах, каталогах напомнило о важности внимания "к мелочам", а его сетования в первой же главе "неполно описание в библиографии", не только протянули нить к моему собственному каталогу, правка которого поистине процесс бесконечный, но и чуть позже вздыхал я точно так же, обнаружив в приобретенной книге инскрипт, не описанный у продавца (замечу, ничуть не снижающий достоинство книги, но все же все же). Легкий "недочет" переводчика  в нескольких местах поименовавшего нашего героя "барин", вместо гораздо более уместного в Париже "месье",
Рассуждения почтенного академика о студентах и молодых ученых живо напоминает личный опыт и книги по педагогике и коммуникациям стоящие на книжной полке. А уж сколько нитей тянется к книгам в которых героем является рассеяный ученый или рассказам о страстных библиофилах коими в силу увлечения полны мои полки, нет числа

Художественные книги ПРО книг

 Читая разнообразные художественные книги героями которых являются книги, книжные магазины, библиотеки  время от времени возникают одни и те же мысли, но с "разных сторон".

Художественные книги о книгах условно можно разделить на несколько частей:

Реалистичные (Читалка, Повседневная логика счастья, Книжная лавка, Клуб любителей книг и пирогов их картофельных очистков.... ).  Однако среди них есть как те в которых книги встроены в повествование так, что их нельзя заменить другой сущностью, они неотъемлемая часть повествования.  Как героев "Моби Дика" нельзя себе представить иначе чем в море, на корабле, так действия в книге "Круглосуточный книжный мистера Пенумбры" могут происходить только в книжном магазине (ну или в библиотеке). В других произведениях -  книги лишь антураж, их вполне можно заменить на что нибудь иное (например герои "Книжной лавки" вполне могли работать в лавке скорбяных товаров, на логику произведения это бы почти не повлияло).  И каждый раз возникает вопрос, можно ли как-то  оценить значимость книги для повествования кроме как полагаясь на личные  ощущения?

Есть книги детские и фантастические. Но если про иные можно точно сказать "не детская" (Борхес "Вавилонская библиотека") , про другие "детская" ("Лис в библиотеке"
). То вот про многие однозначно сказать  сказочные они или фантастические бывает не всегда просто. И где та грань что отличает детскую сказку от вполне взрослой фантазии? А есть среди них и те которые только притворяются фантастическими (Круглосуточный  книжный...). Есть с "элементами" фантазии или даже мистики. И какой "библиотечный шифр" уместно было присвоить таким книгам вопрос интерсный.

Мысли обо всем этом у меня много, но если умные и начитанные люди  выскажут свое мнение будет здорово)))

Николай Федоров. Кратко - пока

 Футуролог, космист слова понятные людям увлекающимся философией и суть которых во многом позабыта сегодня. Если говорить с позиции сегодняшнего дня то Федоров по сути является основоположником трансгуманизма. Вопрос о бессмертии для него не отвлеченное понятие, но практическая задача требующая решение. Устремление в космос, совершенствование человека, познание мира и научная этика. Обо всех этих вопросов он размышляет не как философ теоретик, но как инженер практик и педагог обращающийся к широким массам. Одно из тех произведений которые по моему имеет смысл прочесть любому человеку который считает себя разумно и критически мыслящим.

Приключения не читанной книги

 Этот том - цвета зрелой листвы, с золотым вензелем и золотыми же буквами "Петрарка", появился у меня дома в довольно неудачное для него время. То ли третий то ли четвертый курс инженерного специалитета, пора пиковых нагрузок, мало способствующих познанию нового. Купили ее (книгу) скорее потому, что " это ведь Петрарка", ну и покрасоваться, даже можно сказать "повыпендриваться" правда перед самим собой. 

Нынешней привычки непременно просматривать книгу (пробегаясь по оглавлению, прочитывая отдельные абзацы, страницы - составляя общее впечатление ещё до чтения) у меня в ту пору еще не было. Без малого двадцать лет суждено было простоять Петрарке на полке в разделе поэзии. Пока по счастливой/несчастной случайности вместе с еще дюжиной книг не свалился на пол. Перед тем как поставить книгу на место, я совершенно машинально, по укоренившейся привычке "просмотрел" ее. И о чудо - оказывается поэзия занимает едва треть, оставшиеся же две трети содержат философские беседы, письма, эссе. Причем созвучные тому философскому направлению которое именно сейчас, капля по капле, пополняет мою библиотеку.

Мне известно правило, о притяжении информации, но подобное "приключение" это что-то новое

 Редкая в наше время книга. Историческое, почти детективное расследование о книгах в живописи. Если вы любите истории о книгах, о их месте в мировой истории. Читая о бибилочудесах, картинно книжных аллегориях, обманка. Наслаждаясь детективными и романтическими историями, объединенными одной темой Книгами в Живописи, не хочется выпускать книгу из рук, а перелистнув последнюю страницу сразу же вожделеешь продолжения! Спасибо издательству, что в период пандемии нашли силы ее издать. Ужасно, что сэкономили на бумаге (качество печати оставляет желать лучшего, а уж черно-белые иллюстрации в книге посвященной в том числе и картинам это вообще ужасно)

Культовые иена Юрия Безелянского

Книга радостного разочарования. Интересные и короткие описания известных личностей оставивших свой след в мировой литературе. Не набор сухих фактов, а рассказы, такие будто рассказывают о друзьях. Чудесный язык создающий неповторимо кружево. Короткие любовные истории, которые у некоторых персонажей становятся вовсе не короткими, а едва ли не определяющими всю канву повествования. Почти в каждой истории капелька яда в сторону советской России и СССР, быть может местами и  уместного, но чаще добавленного просто "потому что". Если первая часть посвящена "культовым мужчинам", то вторая еврейским женщинам. Все тот же великолепный слог и кружева истории плетенье. Но вот подбор героинь уже не так очевиден. Пожалуй только талант автора, "трагичность" и национальность (вторая часть так и называется "Еврейское счастье") позволяют объединить в одну когорту Сару Бернар и Фани Каплан, Розу Люксембург и Галину Серебрякову.  Красивая, странная и немного обескураживающая книга.

Книжная лавка под дождем

 Не знаю насколько хорош оригинал этого текста на японском, но на русском выстроенные картины просто замечательны. Яркие, сочные, сказочные. В книге есть все что нужно для хорошей детской истории (ну во всяком случае с точки зрения взрослого). Немного познавательных моментов (чуть чуть про Японию, немного про науку), зло - которое в отличие от многих современных сказок не слишком страшное, а на поверку не такое уж и зло. Забавные приключения, таинственные тайны и много, много ярких сочных красок. Единственное, что немного расстроило меня, взрослого, это достаточно простой, по сравнению с завязкой финал. Но другого и не стоило ждать от совершенно детской сказки, правда?